Инертность можно условно разделить на пару противоположностей, ее характеризующую – леность и неугомонность. В Южной Америке есть аборигены, которые не могут выполнить даже незначительной работы, если у них для этого нет так называемой gana. Если юноша, которому поручено что-то сделать, отвечает, что у него нет gana, его оставляют в покое до возвращения его gana. Для нас, людей западной культуры, это кажется странным. Однако подобное подчинение инстинкту господствует во всех так называемых примитивных общинах. К охоте, севу, войне — ко всему необходимо подготовиться ритуалами, танцами или магическими церемониями, предназначенными разбудить дремлющую энергию людей, которые по своей собственной воле не могут сделать то, что необходимо. Именно поэтому выполнение ритуалов я включил в свои техники помощи людям, как это не странно звучит, но в каждом, даже самом цивилизованном человеке живет его далекий предок, чьи способы поведения не изменились и не изменятся в даже далеких потомках ныне живущего человека западной культуры. Каждому своя психотерапия – так говорил М.Эриксон.

А странно для нас это потому, что одной из основных черт, отличающих цивилизованного человека от его более примитивных собратьев и предков, является тот факт, что в определенных пределах он может делать то, что хочет. Он даже может делать то, чего не хочет, если знает, что сделать это целесообразно и выгодно. Т.е. часть его энергии, его либидо, больше не пребывает полностью во власти бессознательных импульсов и естественных влечений, а находится в распоряжении сознательного эго. Человек добился определенной степени свободы от компульсивности врожденных импульсов — свободы, на обретение которой понадобились тысячелетия. Теперь он может поступать так, как сам того хочет, а не как раб неуправляемых сил инстинкта.

Но фактически эта свобода лишь частична, ибо для исполнения приказов сознания люди способны мобилизовать лишь весьма ограниченные силы. Например, индивид ставит себе задачу, выполнение которой не представляет трудностей. Но если она противоречит его инстинктивным желаниям, то может оказаться невероятно тяжелой. Сама идея такой задачи может стать отвратительной, и как только он приступит к выполнению, тут же навалится невыносимая тяжесть. Это древний враг человечества — инертность, свидетельство нехватки психической энергии. Требуемая энергия либо никогда не поднималась из скрытых глубин психики, где располагается ее источник, либо вновь погрузилась в эти глубины. Пребывающий в таком состоянии индивид не находится без сознания, он и не спит, а, скорее всего, более или менее осознает происходящее вокруг него. Но он остается вялым и совершенно не осознает значения происходящего.

Т.к. состояние инертности представляет собой регрессию, возврат к более примитивному психологическому состоянию, с ним борются социальные и религиозные силы, стремящиеся поднять психический уровень человека. Христианская церковь причисляет леность к смертным грехам. Китайская — описывает ее как темный, тяжелый земной дух, который цепляется за плотское сердце и безраздельно властвует всякий раз, когда человек засыпает, ибо тогда светлый дух, дарующий человеку легкость и радость, спит в его печени и должен быть разбужен упражнением и религиозной медитацией, для того чтобы человек вновь стал свободным. Буддисты говорят не о грехе лености, а об авидьи — неведении, незнании или глупости; они учат, что человек пребывает в плену инстинктов только потому, что не понимает и не распознает истинного значения вещей. Когда он обретет инсайт, осознает неизбежный закон причины и следствия, когда в нем пробудится высшее сознание Атмана, Самость, тогда он больше не будет подчиняться обременяющим житейским импульсам. Для достижения этого необходимо погасить или «остудить» три огня желания — вожделение, гнев и глупость. Но даже очень ленивый человек начинает действовать, когда действительно понимает, что последствия инертности будут болезненными или губительными.

В своей борьбе с леностью человек в значительной мере склонен занимать моралистическую позицию. Христианская позиция (даже у самых яростных атеистов вера есть), объявившая леность грехом, заставляет его чувствовать себя недостойным и «виноватым», когда он поддается ее соблазну. А то, что причина его инертности лежит за порогом сознания, он не может успешно бороться с ней без более глубокого понимания причин происходящего упускается из внимания. В действительности его моралистическая реакция играет на руку врагу, ибо ничто не истощает энергию человека быстрее, чем смутное и неопределенное чувство вины. А возможно, протестуя против пуританства предков, он оправдывает свое лентяйство как естественную и безобидную слабость, воображая, что легко может покончить с ним, когда придет время. Но для многих людей это время не наступает никогда, а когда действительно возникает потребность в длительном сознательном усилии, они обнаруживают, что неспособны удовлетворять требования жизни, ибо не выработали в себе необходимой моральной стойкости. И расценивая лень как «свое несовершенство» человек рискует прийти к чувству безнадежности и к последующей депрессии или, наоборот, «уйдя» полностью в сознательную деятельность человек утрачивает связь со своими инстинктами - источником психической энергии.

Очевидно, что это неверный путь решения проблемы, ибо леность служит проявлением изначальной примитивной инертности, основанной на архаической позиции — реакции, соответствующей условиям жизни, которые существовали на земле в далекие времена. Крокодилы и другие холоднокровные существа, существенно не эволюционировавшие от состояния своих отдаленных предков, ископаемых ящеров, часами находясь абсолютно неподвижно и не подавая никаких признаков жизни, как деревянные колоды, которые они имитируют. Даже у теплокровных животных сон занимает значительную часть суток (а у человека разумного сколько?). Кроме того, бездействие играет важную роль в самозащите некоторых животных, например, таких как кролик, который не обладает необходимыми средствами отражения нападения. При возникновении угрозы они «притворяются мертвыми»; то есть, их психологическая реакция на опасность заключается во временном параличе — кажущемся прекращении жизни, сопровождаемом целенаправленной, хотя и непроизвольной, неподвижностью. Такие реакции выработались для увеличения продолжительности жизни и адаптированы к условиям, с которыми приходиться сталкиваться этим животным (это одна из теорий феномена гипноза, которую мне приходилось слышать).

Рассмотрим, посетитель, другую сторону проблемы…
Установка пассивности, лежащая в основе лености, имеет и положительную сторону, и при определенных обстоятельствах может оказаться даже полезной для сохранения жизни. На физическом уровне необходимость расслабления для восстановления сил организма хорошо известна. Физиологические резервы и ресурсы восполняются каждую ночь во сне, когда затихает сознательная жизнь и откладываются все волевые усилия. В период выздоровления апатия, овладевающая сознанием, - это не только результат болезни, истощившей запасы жизненной энергии, но и благотворный природный дар, способствующий исцелению. Здесь действительно лучше довериться естественному инстинкту, а не сознательному мнению (а оно может обвинять и подгонять к действиям, диктуемым «необходимостью), ибо подобным образом природа оберегает организм от чрезмерного напряжения до момента полного восстановления сил.

Таким образом, способность человека игнорировать предостережение природы — это одновременно ценное достижение и опасность. Например, если в кризисной ситуации индивид не сумеет «выложиться до последнего», он может погибнуть, с другой стороны, продолжая пренебрегать предостережениями природы и повинуясь лишь диктату воли, человек может невольно «загнать себя до смерти». Где-то я читал (хотя сам не видел), что осла загнать до смерти невозможно, сильно уставший он просто ложится на землю и никакие побои не могут заставить его подняться, а лошадь, животное более высокоразвитое и сообразительное, можно переутомить. У людей инертность играет защитную роль и в период беременности. Беременная женщина обычно погружается в непреодолимую и безмятежную апатию. Эта позиция считается не аморальной или нездоровой, а умиротворенной и благотворной, настроением, близким к блаженству. Тем временем внутри продолжает свое течение невидимый процесс творения, совершенно отрезанный от какого-либо активного или сознательного содействия либо контроля. На психологическом уровне подобная инертность часто предшествует творческой активности. Такое душевное состояние называется также обдумыванием, за порогом сознания идет свой процесс, предшествующий активности. Если вы, посетитель, сами творческий человек или знакомы с такими людьми, то вам это известно хорошо. Моя работа творческая и я это наблюдаю у себя: готовясь к встрече с клиентом я обдумываю детали, а когда надо написать для клиента специальную сказку, только ему нужную, то просто волевым решением «сейчас я сяду за стол и все напишу» этого сделать не получалось еще ни разу, всегда есть этот период «мук творчества», как это называют художники и поэты.

Леность или инертность, ощущаемые в подобных условиях, защищают жизнедеятельность организма от вмешательства сознательного эго в период, когда она направлена на выполнение первостепенной задачи восстановления сил и создания физиологических или психологических «детей». В то время как скрытые жизненные силы осуществляют свою, связанную с трансформацией, мистическую деятельность, рациональная волевая позиция сознания может только помешать. Сознани6е не может здесь ни помочь, ни направить, либидо (энергии) в нем нет... Когда это происходит, человеку остается лишь ждать возвращения психической энергии и быть готовым воспользоваться результатом.

Однако, отдавая должное этому полезному и конструктивному аспекту инертности, следует быть начеку в отношении ее негативных, пассивных и регрессивных аспектов. Ибо между ленью, осознаваемой человеком, и ленью бессознательной — тысячемильная пропасть. Бессознательная лень — это настоящая лень; сознательная лень — не полная лень, потому что в ней все еще присутствует некоторая ясность.

Когда человека охватывает бессознательная лень, кажется будто бы внутри «Я» не остается никого, кто может поддерживать различительный инсайт. Часть сознания индивида провалилась в бездну, и он впадает в состояние, которое люди примитивной культуры называют «потерей души».

Что же может быть сделано для решения этой проблемы? Инертность нельзя преодолеть одним только действием, ибо апатия и неугомонная активность являются парой противоположностей, выступающих выражением бессознательного неуправляемого функционирования. У так называемых примитивных народов для преодоления естественной апатии и лени, есть свои средства, это инициации, танцы и другие ритуалы, где все сводится к замещению индивидуального сознания племенным или групповым сознанием. Посредством идентификации с группой и с помощью согласованного совместного усилия недоступная иным способом энергия может быть направлена на решение жизненных проблем. Подобная методика жива и сегодня и срабатывает всякий раз, когда возникает необходимость выполнения трудной задачи: военные марши, строевые песни, коллективный труд служат для сплочения индивидов в единое целое.

Идентификация с группой — очень мощный мотив, ключ, который может отпереть и высвободить запертую энергию. Однако высвободившиеся силы могут оказаться настолько же деструктивными в одном случае, как и чрезвычайно полезными в другом. В приведенных выше примерах идентификация вызывается с определенной целью и обычно прекращается с достижением этой цели. Однако в других случаях идентификация зарождается на более глубоком и бессознательном уровне. И тогда ее исход совершенно непредсказуем: сборище может стать толпой, управляемой бессознательным порывом, вспомните только футбольных болельщиков, их кличи, напоминающие боевые и разгромленные здания, когда их любимая команда проиграла. Один человек способен на это? Почему так – ответ дальше.

Вовлеченный в идентификацию с группой человек теряет способность к самостоятельному рассуждению; он оставляет свою самостоятельность и на некоторое время вверяет ее группе, он больше уже не является индивидом. Он выступает лишь членом группы, идентичным во всех отношениях другим членам: он делает то, что делают они, ощущает то, что ощущают они, думает так, как думают они. Группа стала организационной единицей, индивидом, и о группе говорят, как о человеке: «группа говорит», «группа чувствует», «группа думает» (примеры из политики: "Вашингтон решил", "Киев ответил", "Германия одобрила" и т.п. - это проявление в разговорном языке). Это виды психической деятельности человека, которые не могут осуществляться группой, ибо у группы нет ни языка, ни сердца, ни мозга. В таких случаях говорит, ощущает и думает бессознательное; ибо бессознательное является общим для всех членов группы, оно влияет на них всех без разбора, т.е. действия группы (и отдельных ее членов) полностью бессознательны.

Если люди сознательно советуются друг с другом, приходя к решению вопросов сдержанно, то это позволяет избежать идентичности с группой. В этой ситуации ощущается недостаток энтузиазма, но также нет и эксцессов. Социальные и религиозные методики пробуждения коллективных энергий бессознательного с тем, чтобы в дальнейшем направить их на достижение полезных целей, обычно применялись по отношению к группе в целом. Индивиды оставались не более чем автоматами, действия которых управлялись запретами и разрешениями группы. Ибо идентификация с группой способна не только высвободить латентные энергии человека, но и укротить их (укрощение сексуального инстинкта – одна из причин появления религии). Однако отдельно взятому индивиду, в одиночку, без посторонней поддержки, обрести самоконтроль и независимость от господства своих инстинктивных импульсов намного труднее, ибо способность направлять и применять психическую энергию — одно из самых важных достижений культуры, и ее отсутствие служит признаком низкого уровня психологического развития. Люди примитивной культуры отличаются очень короткой продолжительностью сосредоточения внимания на том, что требует ментального усилия, хотя в отношении вопросов, прямо затрагивающих жизнь их племени, способность к концентрации у них намного выше. Продолжительность сосредоточения внимания у цивилизованного человека заметно возросла и значительная часть образования нацелена на дальнейшее ее увеличение. У ребенка она такая же короткая, как и у человека примитивной культуры, но с развитием ребенка она увеличивается; фактически ее величина служит одним из критериев определения уровня психологического развития. Если по истечении естественной продолжительности концентрации внимания от индивида требуется дальнейшая внимательность, он впадает либо в беспокойство, либо в сонливость. Либо, отбросив чувство долга в отношении продолжения неприятной работы, он с новым приливом энергии может приступить к иному, более интересному делу, обнаружив, что его сонливость и усталость исчезли как по мановению волшебной палочки.

Это можно видеть в классе, где некоторые из детей почти уснули, а другие ерзают или чем-то играют. Звенит звонок и сонливость исчезает. Всех охватывает целенаправленная деятельность: полные энергии и энтузиазма дети бегут на перемену. Эти дети не ленивы, их одолела скука. Охватившая их леность является лишь реакцией на необходимость выполнения неприятного задания. Существует другой, намного более серьезный тип лености, которая сохраняется независимо от появляющегося стимула к деятельности или соблазна либидо, когда никакое моральное осуждение не может подтолкнуть индивида к целенаправленной активности. Этот тип вполне можно назвать патологической инертностью. Безрезультатность стимула может быть обусловлена присущей ему слабостью или сбоем внутреннего психического механизма. Если индивид не понимает, либо ему недостает инсайта, он не может мобилизовать силы на овладение ситуацией.

Иногда это бывают мимолетными, а иногда продолжительными или повторяющимися. Время от времени подобным образом страдает большинство людей. Каждый испытывал депрессию, сопровождающую физическое заболевание или эмоциональную потерю. Но у многих индивидов подобная или даже большая депрессия может возникать спонтанно, без всякого ощущения фрустрации или несчастья, которые могли бы объяснить ее. В таких случаях либидо уходит из сознания прямо в неизведанные глубины бессознательного. Внешне исчезнувшая психическая энергия не пропала бесследно, она продолжает существовать, хотя на некоторое время и недоступна для эго-сознания. Недостаток доступной сознанию энергии обычно обусловлен одним из двух факторов: либо часть ранее находившейся в распоряжении сознания энергии снова ушла в бессознательное, либо ее достаточное количество никогда не высвобождалось из ее источника и энергия оставалась связанной притягательной силой бессознательного, которая оставалась мощнее всего, что могло противопоставить ей сознание. Когда свет жизни тускнеет и человек остается в депрессии, более эффективно на некоторое время прекратить выполнение предметной задачи и сосредоточить внимание на том, что происходит внутри, вместо того, чтобы огромным усилием воли заставлять себя продолжать работу. Ибо когда либидо исчезает из сознания, сила воли может быть использована лишь для преодоления естественного нежелания последовать за утраченной энергией в бессознательное, а обнаруженные там образы фантазий или сновидений обязательно подскажут ключ к решению проблемы, при условии, что человек обладает специальными знаниями, необходимыми для их понимания. Поэтому непрофессионал обычно нуждается в помощи аналитика, сведущего в интерпретации символов.

Бессознательные образы раскроют причину тупикового положения. Возможно, инертность окажется следствием сильного регрессивного стремления, желания смерти и забытья, скрытого в каждом человеке. Временами это стремление может набирать такое количество энергии, что она начинает превосходить ту часть, которая остается для жизни и решения ее задач. Некоторые люди особенно подвержены действию этого направленного в прошлое фактора и их психика деградирует до состояния ребенка, ожидающего заботы со стороны других. Такие люди жадны во всем: еде, сексе, красивой жизни, власти, им безразлична цена, которую заплатит кто-то другой. Каждый может увидеть их в нашем обществе: продажные политики, «слуги народа» - депутаты-казнокрады, министрики, владельцы бизнеса, в большинстве случаев укравшие его, все, кто стремится жить за счет других, а их сознание (вернее его остатки) занято одной задачей - найти для себя приемлемое оправдание, почему они так поступают. И не пытайтесь им что-то объяснить: сознания не достаточно, чтобы это понять, быстрее первоклассник поймет высшую математику. И если такая позиция приемлема для ребенка раннего возраста, то для взрослого это патология выражаемая в инфантильности. Но факт ухода энергии в бессознательное, к своему источнику можно использовать и по-другому: как отправную точку, которая способна привести индивида к обновлению и возрождению. Всплывающий во время депрессии из бессознательного образ может быть образом матери в ее милосердной или деструктивной форме. Форма образа прямо обусловлена сознательной установкой и волей сновидца. Если он инфантилен, образ матери в его сновидении будет угрожающим. Он задавит его удушающей добротой или завлечет к краху. Однако если человек искренне ищет обновления, которое позволит ему совершить образ Великой матери, — истока всего сущего, — из ее лона он сможет возродиться вновь. В других случаях сформированный фантазией или сновидением образ может принимать одну из множества форм образа отца. Отец — это человек, который прошел впереди нас. Он справлялся с жизнью и ее проблемами до того, как мы обрели сознательное понимание. В детстве мы не раз ощущали, что «отец знает все». Но есть и опасность «переложить на отца все», ибо когда человек оказываемся перед необходимостью что-то сделать или что-нибудь организовать для себя без помощи родителей, то вполне может быть остановлены ощущением, что «отец может сделать это намного лучше». Это может показаться невероятным человеку, давно расставшемуся с родителями, но кроме влияния реальных родителей, в психике остается образ отца как человека, который может сделать то, чего я, сын, сделать не могу. Так, при возникновении необходимости в чем-то новом, на что я неспособен, бессознательное как бы шепчет: «Вот если бы здесь был отец, он смог бы справиться с этой ситуацией». Тоже может наблюдаться в психике женщин в отношении матери: «мама лучше знает». И в одном случае взрослая женщина спрашивает у матери советов в различных жизненных ситуациях, а в другом отказывается от необходимых действий. Когда жизнь ставит перед нами новую проблем, для которой старого опыта недостаточно, обычно наблюдается уход либидо. Этот уход ощущается в сознании как чувство пустоты, зачастую как депрессия и, несомненно, как инертность с оттенком укора в отношении того, что кажется ленью или апатией. Не понимая, что для овладения новыми ситуациями требуется мобилизация новых сил, мы суеверно ожидаем волшебного появления новой позиции. Однако для того, чтобы появилась эта пригодная для жизненной ситуации новая позиция, она прежде должна всплыть из бессознательного, а для этого требуется творческое действие, занимающее определенное время. Для этой цели и служит психоанализ, именно с его помощью можно увидеть всплывающий в фантазии или сновидении новый образ, открывающий новую позицию, следующую главу жизни индивида. На принятие символа и его постепенное раскрытие посредством той сознательной работы, которую человек готов проделать, может уйти некоторое время. Тем не менее, возникший в период депрессии в сновидении образ будет предвещать результирующий облик судьбы. При таких обстоятельствах необходимо принимать этот либидо из сознания и концентрировать свое внимание на внутренней сцене. Это единственный способ, которым можно вернуть утерянную энергию и восстановить способность выполнять творческую задачу бытия.